Y-27-z. Глава 7.Комары и мертвецы.

[~Eule~]

Дофига информативная глава, но мне как-то посрать. Новая будет скоро: наполовину написана. Всем тонны агнста.

Прослушать или скачать Thomas Köner Nuuk бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать mhØ The Calling бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать Machinefabriek Lawine бесплатно на Простоплеер

Дождь зарядил с новой силой и, похоже, не собирался прекращаться до утра. Они еле успели в подъезд, на крыльце которого стоял тощий и весь перемотанный в буро-серые бинты житель. Он попросил у Рено сигаретку, и тот охотно подал жителю несколько штук. Житель улыбнулся, прикурил и довольно стал пускать колечки, подсвечиваемые ярким прожектором здания.
-Недолго ему осталось, - сказал турк, как только они с двадцать седьмым зашли в здание. Язу уже видел больных геостигмой. Их было полно в каждом городишке. Кадаж говорил, они тоже братья, только ещё более незавершённые, чем духи. Куда уж незавершённей? Странно, что жителя не очистил ТОТ дождь. С другой стороны, сейчас Язу было абсолютно плевать на судьбу этого человека. Двадцать седьмой думал только о том, жив ли Лоз или хоть кто-то из братьев. Быть может, его самого считают мертвецом. Быть может, он ошибается и все умерли, кроме него. Он бы мог сейчас свернуть Рено шею и отправиться искать братьев, но что дальше? Прятаться по подвалам от турков и того самого ВРО? Нет уж. Глупо.
Стук каблуков, скребущие шины машин, перемешанная в надоедливую кашу звуков болтовня прохожих и сегодняшние разговоры утомили Язу. Он мечтал только упасть на диван и уснуть.
Крепкий табачный фимиам пахнул из квартиры прямо в лицо. Духа даже передёрнуло, особенно, после свежести уличного воздуха. Рено щёлкнул выключателем и прошёл внутрь. Он громко поздоровался с "родимой халупой", бросив пакеты на пол, прошёл в гостиную и плюхнулся на диван, возвестив о том, что подушки тут гораздо мягче, чем те, что у него. Язу вошёл следом и выключил свет, который резал глаза. С момента их ухода появился писк, издаваемый летающими в воздухе насекомыми. Двадцать седьмой осмотрелся по сторонам, но, раз уж турк не придал этому значения, то и ему не следует. Дождь без конца барабанил по карнизу.
Язу мечтал, чтобы Рено куда-нибудь ушёл прочь и дал ему поспать или остаться одному в тишине. Он притулился к боковине дивана и думал, как выковырять фото из матраца, чтобы турк при этом не начал опять его доставать. Лоз бы точно схватил Рено за хвост и скинул на пол...Правда, чтобы приземлиться на его место. Двадцать седьмой всё ждал, что кто-нибудь в лице одного человека заметит его неудобство и как минимум спросит, какого чёрта дух делает на полу, но потом решил, что слишком много хочет. И тут его прямо в ногу укололо что-то, противно и чесуче.
Комар пил у него кровь. На диване Рено перевернулся на спину.
-Слушай, мы окно не закрыли. Комарья летает, хоть ложкой черпай, ёпт.
Окно Язу закрыл, потому что турк не собирался отрывать зад от дивана, но это уже не спасло. Маленькие насекомые неприятно выглядели на картинках. Но в живую они оказались ещё хуже: кружили по всей площади комнаты и назойливо пищали. Кусали обоих, но ругался только турк. Укусы ужасно чесались, но чесать их Рено запретил. Он откопал в столе пластинки, разложил на краешках пепельницы, как голубые лепестки, и поджёг. Изящные струи дыма воняли ещё противней сигарет, но чертовски красиво поднимались изломами и растекались. Они были как вентилятор, но гораздо интересней.
Комары от них пока ещё не особо дохли, но турк обещал, что "поганцы будут сыпаться, как капли во время сегодняшнего дождя". А еще он включил свет.
-Есть хочешь? - турк ткнул духа в плечо кончиком шокера. Двадцать седьмой не хотел ни отвечать, ни есть, ни шевелиться. Он был полностью поглощён наблюдением за дымом: очередным занятием, прогонявшим дурные мысли.
-Перестань уже кукситься, ёпт! Ням-ням-кусь-кусь, Y-27-z!
-Отстань. Я всегда такой.
-Везёт же мне на молчунов и зануд, ёпт!
-Мне не о чём с тобой разговаривать: ты лжец. Все люди лгут. Это ваша природа, - так говорил Кадаж, и пока это заявление было верно целиком и полностью.
-"Люди"! А кто ты-то, ёпт? Ты вообще молчишь, как рыба, да недоговариваешь: с чего тебе что-то рассказывать? Давай уж баш-на-баш, тогда получишь немного правды.
-Я - дух. Так назывался проект. Каждый из нас неполноценен, - он вновь цитировал Кадажа. - И даже если собрать трёх духов, они существа незавершённые. Людям не понять. Меня сейчас одна треть.
-А когда вы полноценны, вы - это Сефирот, так? И ты бы правда хотел быть его куском, ёпта?
-Нет.
-Ну, и успокойся на том со своей неполноценностью. Все мы несовершенны. У меня, например, веснушки во всю спину. Мне что теперь: убиваться из-за этого, ёпта?
Чего ещё можно ожидать от человека? Опять всё переводит в мелочи, в шутку. Объяснить Рено так, как это умел Кадаж, Язу бы никогда не смог. Потому он глубоко вздохнул, замолчал и поймал пальцами пролетавшего мимо комара с тоненькими радужными крылышками.
-Тебе хреново не потому, что от тебя оттяпали две трети. Братья, вот в чём соль. Хоть себе не ври, ёпт.
Язу глубоко вздохнул и замолчал. Отвечать было нечего: турк прав. Только помогал этот факт мало. Кристалл одиночества продолжал расти и расти, подкармливаемый абсолютно всеми событиями последних нескольких дней. Двадцать седьмой оторвал только что пойманному насекомому крылья и лапки. Язу не хотел говорить о братьях и кормить кристалл ощущением пустоты. Кашель за стеной и шаги. Капли продолжают падать на карнизы. Пульсирующая боль в голове ловит каждый этот звук.
-Чья эта квартира, Мухомор? – спросил Язу.
-Моя, ёпт. Кто ещё соберётся жить в этом клоповнике? Ай! – он смачно шлёпнул шею, - Чтоб вас! Бабочки все передохли, а вас ничего не берёт!
Язу подумал, что россказни о том, как растёт нос у лгунов – самая невероятная сказка из всех. Иначе нос Рено был бы длинней экватора. В два раза. Двадцать седьмой долго ждал правды, но так и не получил иного ответа. Ему было уж очень любопытно, как турк выкрутится в этот раз.
-Опять врёшь.
-Чистая правда, ёпт! Хата моя. Теперь. До того тут был притон больных геостигмой. Ну, ты видел одного из своих соседей на крыльце. Владелец, умирая, отдаёт ключ другому больному, а тот - ещё кому-то, когда сам откидывает копыта. Выгонять-то их некому, ёпт. Так и померли все. А потом пришёл я и занял это место. Почему нет? Тебя-то куда-то деть надо было, ёпт.
Язу стало как-то не по себе от нахождения в квартире, где было так много покойников. Вся эта одежда, каждый предмет здесь кому-то принадлежал. Все костюмы в шкафу, тот мягкий свитер на третьей полке, огромные нелепые шляпы и плюшевый мугл-брелок на ключи. Коробки. Газеты. Даже девушка с постера.
-Так что радуйся, что ты не из этих больных. Их скоро будут свозить пачками на край города и сжигать, ёпт. А ты тут ноешь из-за смерти братьев. Да тут кто не погляди потерял брата, отца, мать, дочь...А кто и всех сразу.
-Чем мне поможет этот факт?
-А чем помогает твой лунатизм? Чем Клауду помогло то, что его два года не могли дозвониться даже из ада, ёпт? Много он спас народа? Но Страйф - отдельная тема. Так или иначе, с завтрашнего дня эта хата станет твоей.
Язу даже оторвался от складывания ровными рядами мёртвых насекомых. Шин-ра оставит его тут? Вот так просто? Это казалось невероятным. Или Рено правда хочет ему помочь?
-Зачем? - спросил дух.
-За гаражом, ёпт. Нафига мне этот садок комарья и тараканов? А тебе жить всё равно больше негде.
-И что мне с ней делать? Что мне вообще дальше делать?
-Предлагал же поймать себе чокобо, ёпт.
Язу поморщился и подвинул поближе страничку ещё одной жёлтой газеты. В статье, которая попалась на глаза, была какая-то паническая истерика про потерянность человеческой расы и нарушение баланса вселенной. Двадцать седьмой пытался вспомнить, где слышал словосочетание "Поток жизни" и опять начал не глядя ловить комаров на звук. Они начали падать на пол, и стали гораздо медлительней, чем раньше.
Язу пихнули в затылок носком. Опять разговоры. Опять длинные диалоги. Когда это прекратится? Опять скрипы за стеной, шаги и кашель.
-Уговор есть уговор, ёпт. Расскажи ещё что-нибудь про себя и братьев. Чего-де вам Сефирот наплёл?
Сефирот был тем, о ком Язу хотелось меньше всего сейчас думать. Люди лжецы, а этот ещё хуже. Кадаж почти никогда не называл ЕГО по имени. Все и так понимали, кого сороковой имел в виду, когда гордо выделял "ОН", будто упоминал бога. Кадаж верил всей душой, что ОН приведёт их к Матери, и уж она прекратит волшебным образом все его кошмары и разрешит все проблемы на свете. Она бы забрала их с собой в путешествие по мирам, так считал сороковой. Он сразу оживлялся, начинал быстро тараторить, рассказывал с дрожью в руках и еле сдерживая бешеное дыхание. Иногда приходилось потом его успокаивать, чтобы замолчал к приходу персонала, и Лоз отвлекал его какими-нибудь своими глупостями. Кадаж обижался, а что поделаешь?
-Чего завис? - от нечего делать Рено щёлкал металлической зажигалкой. Язу в тайне мечтал утащить эту штуку. В том числе, чтобы Рено перестал курить. И лязгать этой штукой-тоже. Противный звук смешивался с монотонным писком комаров и всеми остальными шумами, производимыми тремя окружающими квартирами и улицей. И все это решило набиться через чувствительные уши в болевшую голову. Двадцать седьмой слышал каждое чёртово насекомое в этой каморке, а их было ещё полно, но хотя бы они перестали кусаться.
-Что, и этого не знаешь,ёпт?
-Сефирот и Мать снились Кадажу. Её он даже нарисовал, - этот рисунок мягкими восковыми мелками не был даже похож на женщину - сплошное месиво цветов, особенно, потому что кончались мелки раньше, чем сороковой успевал нарисовать нужную деталь. Тогда он хватал тот, который первым попадался под руку и почти не глядя начинал возить им по стене. Язу этого не видел, но слышал, как отчаянно стирались мягкие цилиндрики. Он хотел пощупать, что там на стене, когда залип во что-то мокрое и соленое. Тогда Кадажа пришлось оттаскивать от стены силой, прижимать к полу и пытаться при этом не оглохнуть. Летуну они так и не придумали нормального объяснения ободранных пальцев сорокового. Потом, ощупывая изображение, Язу мог только смутно понять, какой Мать была в голове брата. Должно быть, очень красивой.
-Ну, и? - очередной щелчок зажигалки.
-Кадаж просто знал, где она и стремился туда. Не один он, но я знаю только про него. Остальные мало меня касаются.
Рено усмехнулся и хлопнул в ладоши.
-И вы ему вот так взяли и поверили?! А если бы ему приснились радужные пони с крыльями из ломтиков лимона, вы бы тоже купились, ёпт?!
-У него талант убеждать.
-И, вообще, чем там у вас персонал занимался? Он ж больной на всю голову...был.
-Скрывать вещи он тоже хорошо умел.
Наверное, Летун всё знал, но удалить сорокового означало подорвать к себе доверие почти всех духов. Это был если не главный, то один из главных ораторов. Тех, кто слышал голоса с поверхности. Кто бы тогда им сказал, что они слушали не те голоса...Слышащие, впрочем, все стали такими только в последнее время, а до того разве бормотали что-то во сне. Персоналу надо было заставить остальных выдать подозрительных образцов, но кидайся Кадаж на стены - братья бы молчали. К тому времени, когда все пошло под откос, ни одна камера уже не видела того, что должна была. Иногда Язу думал, что именно потому их и запихали в колбы. Люди их испугались, в общем-то, было чего. А потом он и сам ощутил близость искомого объекта, который манил его, как лампочка сейчас манила комаров. Они подлетали к ней, бились о горячее стекло и валились на пол или столик. То же случилось и с духами. Язу подумал, что рассказать это человеку он не сможет так, чтобы было понятно. Ему придётся долго и нудно преобразовывать мысли в слова, над которыми Рено только посмеётся.
К тому моменту двадцать седьмой устроил целое кладбище из насекомых, уложенных ровными рядами на газетке. Откуда-то сбоку раздался мучительный приглушенный стон, но Рено его не слышал, похоже. Вода зашуршала в трубах. Вонь пластинок заполнила голову до отказа и теперь плавала в ней, завихряясь, вперемешку с тупой, пульсирующей болью.
"Когда что-то болит, ты знаешь, это тебе ор-га-низм жалуется, что ты его не любишь, - мелькнула в голове одна из глупостей Лоза. - Надо его успокоить и задобрить чем сладким. Я люблю сладости, потому у меня никогда ничего не болит"
-Когда-то этот город был совсем другим, - видимо, Рено понял, что не вытащит и слова из собеседника, - Гигантский мегаполис в два слоя, несколько миллионов жителей, самое крупное и самое червивое яблоко, которое себе можно представить, ёпт. Мидгар, я тебе показывал. А теперь остался крошечный кусочек, и я не думаю, что доживу до момента, когда Эдж опять станет Мидгаром. А жаль: он мне нравился. Куча здоровских местечек, парк, бары с танцовщицами и не только, всё, что хочешь за твои деньги, ёпт. Особенно, если работаешь на Шин-ра.
-Сколько живут люди?
-Странный вопрос. Кто как. Кто до ста с лишним лет, а кто до сорока не доживает, ёпт.
-Сколько будешь жить ты?
-Понятия не имею. Но хотелось бы подольше.
В этот момент за окном погасли все прожекторы разом. Язу поднялся и подошел к окну, откуда открывался вид на часть внутреннего двора и квартал. В окнах повсюду горел свет. Он присел на подоконник, повернулся к Рено, который зажёг сигарету и дымом сбивал остатки и без того шальных комаров.
-Твоя очередь, ёпт.
Новый запах вклинился в помещение ещё одним резким ударом боли. Комариный писк пропал, но там, сбоку, кто-то ходил и ходил кругами, скрипя половицами. И даже уголёк сигареты трещал мерзко. Ударили в стену, заговорили там громко. Стоны стали громче, переходя в женский крик. Полы заскрипели сильней, где-то хлопнула дверь, загудели трубы. Ездили машины. Кашель. Стон. Крик. Скрип. Звон. Лязг. Треск. Писк. Шорох.
Раньше Язу столько не слышал. Раньше было не до шума, но сегодня каждый звук решил проехать по барабанным перепонкам.
Дух тихо замычал, отошёл от окна и схватился за виски. Шумы не прекращались, а только нарастали. Он мечтал, чтобы хотя бы на мгновение всё это стихло. Хотя бы на минуту. Скрип. Шаги. Кашель. Гул. Разговоры. Кажется, капли ветром сдувает прямо на стекло.
-Поганка, что с тобой? - Рено запрокинул голову. Только не его болтовня.
-Звуки, - выдавил Язу из себя и опустился на пол, но на полу было ничуть не тише. Рено зашевелился и встал с дивана. Каждый его шаг был будто крушением каменного столба прямо в голову, которая готова расколоться на части. Слишком много разговоров сегодня. Слишком шумно. Слишком много всего вообще. Всё, что было нужно - минутка тишины. Стоны утихают.
-Голова болит? - от Рено воняло табаком. Двадцать седьмой тихонько кивнул. Он нахмурился, закрыл уши ладонями, но помогало это мало. Двадцать седьмой повалился на бок и скрючился на полу. Заходил ещё и турк, зарылся в чём-то, шурша газетами. Стоны стали ещё сильней, перешли в крик.
-Да сдохни ты там уже, мать твою, ёпт! - рыкнул турк, похлопал себя по карманам и нашёл там блистер. Он сходил на кухню, вернулся обратно, выдал духу таблетку и стакан воды. Язу проглотил обезболивающее и плотно закрыл глаза. Каждое мгновение тянулось вечность. Но даже если голова пройдёт, шумы останутся. Шаги. Кашель. Крики. Стоны. Плачь навзрыд откуда-то оттуда же. Шёпот. Скрип дверей на площадке.
Капает вода. Кажется, шумит даже поднимающийся от почти полностью сгоревших до белого пепла пластинок.
-Тише-тише - голос из-за стены. Но крик лишь становился громче, хотя разобрать, что именно кричали, было невозможно. Язу мычал, сжимал виски ладонями. Кто-то снизу стучал чем-то твердым в потолок, лязгали по батарее. Заорал автомобиль с мигалкой, пролетевший по дороге неподалёку. Кто-то в подъезде разговаривает, закуривает. Кто-то ходит кругами. Кто-то скрипит мебелью. Снова звон по батарее. Снова крик. Снова чьи-то слёзы. Снова просьба быть потише. Снова кашель.
А потом стоны внезапно стихли. Люди заходили туда-сюда и кто-то ещё очень тихо плакал, но больше ничего не было слышно. Кажется, даже прекратился дождь и умерли комары. Голову начало понемногу отпускать, и двадцать седьмой перевернулся на спину. У него звенело в ушах после этой какофонии.
-Что с тобой, Поганка? - спросил Рено.
-Шумно.
-Да полно тебе...Едва слышно же.
-Не для меня.
-Духи все такие неженки, ёпт?
-Нет. Я был слеп долгое время, и появилось зрение недавно. Отсюда...много чего.
-Так вот почему ты постоянно всё ощупываешь, ёпт, - усмехнулся Рено. Он посмотрел на часы в своем телефоне. - Половина четвертого, ёпт. Мне вставать в шесть. Смысла спать ложиться уже нету. Расскажи ещё чего-нибудь?
-Рено, заткнись и пусть будет тихо хоть пять минут.
-Я усну тогда, ёпт.
-Спи.
-Ну, Поганка, у нас уговор!
Язу глубоко вздохнул и попытался вспомнить, что бы ещё такое ему рассказать.
-Однажды Лоз решил надо мной подшутить. У него волосы были длинные, как у меня. Он поменял нашу одежду с номерами, а лаборанты редко заглядывали к нам на спины. Я номера вообще не различал: не видел. Меня поймала одна из лаборантов и потащила на какие-то процедуры, а я её даже никогда не встречал раньше. Тащит за шкирку и обвиняет в том, что я бездельник. Заставила нанести пару ударов в какую-то точку, а я даже не понял, где она и что делать. Лаборантка все кричала на меня: "L-12-z! Хватит халтурить!" У неё был отвратительный голос, прямо как у этой...Елены. Я все костяшки сбил об стенку или что это было. И тут ощущаю, что Лоз совсем рядом. Входит Летун и тащит его за собой. "Вот L-12-z, - говорит он, - а это Y-27-z. Перестаньте мучить образец другой серии. Он слепой, к тому же". Лоз как увидел меня, давай хныкать. А он обещал не хныкать, что бы не произошло. Я подошёл и дал ему в нос кулаком. Наверное, даже кровь пошла - не помню. Лоз всё извинялся потом, спрашивал, болят ли руки. А я не разговаривал с ним. Ночью встал Кадаж, и лязгал ножницами, что-то резал. А через полчаса раздался вой Лоза. Кадаж обрезал ему все волосы коротко, почти под корень. "Шам виноват!" - дразнил он. Пришлось мне подравнивать остатки волос наощупь и успокаивать этого плаксу-ваксу. Плакса-вакса...Люди много плачут?
Язу ощутил, что у него пересохло в горле. Ему никто не отвечал, но обиды никакой не было: монотонный голос мог усыпить кого угодно, коли уж он успокаивал Лоза. Но тут Рено громко хлопнул в ладони и отер их об обивку.
-Я не знаю, Поганка, все по-разному, - сказал он. - Чаще девчонки. Есть только один человек, кого я никогда не видел плачущим. Но то ж Руд, ёпт, он настоящий кремень.
В темноте загорелся экран мобильного телефона, и Рено щурился на свет. Он глубоко вздохнул, нажал несколько кнопок и громко захлопнул крышку.
-Я вздремну хоть немного. Завтра моя очередь первым задавать вопросы, - уже через несколько мгновений его дыхание стало спокойным и тяжелым. Язу было лень идти в спальню и даже перебираться на кресло. Он наблюдал за движением ярких фосфенов, которые походили на крошечных светящихся комаров, наворачивающих круги под потолком.
-В темноте, но только в полной темноте, перед глазами плавают светящиеся червячки. Мне никто не верит, а ты веришь, двадцать седьмой?
-Угу.
-А ещё апельсины только притворяются оранжевыми, а как мы не смотрим - сразу становятся синими! Вот даже стоит уголком глаза глянуть - всё! Рыжие, как...апельсины!
-Мне без разницы. Для меня всё одного цвета.
-Но я знаю! Я тебе клянусь, что это так!
-Значит, это так и есть.

@музыка: #drone ambient

@темы: Ода одиночеству, Мазня моя, Y-27-z, Final Fantasy