А в это самое время статически сжатый воздух действует как едущая на такси весна
[2:46:29] KeyHof: ааа.. он тебе смарю очень импонирует
[2:46:35] Сова Пернатая: знаю
[2:46:44] Сова Пернатая: вот именно в его этом характере
[2:46:50] KeyHof: дык я чо..это же здорово
[2:47:53] Сова Пернатая: в его отчаянном стремлении доказать остальным, а себе в первую очередь, что сцуко хуйвотвамйакорольнастоящий. И что бы не стало со мной - хуже уже не будет. Я все равно не уступлю разноглазому)))
[2:48:29] KeyHof: ну не уступать не получится, у них очень разные ситуации ящитаю, но это отличное стремление
[2:48:43] KeyHof: по крайней мере с него Найт стал тем, кто он щас
[2:49:16] Сова Пернатая: не получится. Гил его уделает, но может быть они начнут накоенц друг друга уважать)
[2:50:00] KeyHof: дык да, я грю, что Найт стал блин на живого похож, а не на ЧСВ засранца
[2:50:07] KeyHof: которому все на блюде приносили
[2:50:09] Сова Пернатая: просто я смотрю на все через его линзу и блять пиздец обидно)))
Глазами гила все честно каэш
[2:50:53] KeyHof: у Найта ваще вся жизнь крутицца вокруг Альтер чо уж там
[2:51:24] KeyHof: а эти его стремления - как бэ то, что он хочет быть перед ней сильным, не только перед Гилом там или общагой
[2:51:25] KeyHof: мне так кажеццо
[2:51:32] Сова Пернатая: ага
[2:51:40] Сова Пернатая: в первую очередь - перед собой
на самом деле, он просто хочет выбраться (и уже делает это) из своей ямы под названием "я ничтожество". Что даже в том виде, в котором он сейчас, он сильный воин. Он не идиот: понимает, что он уже не торт и даже пирожным никогда не станет. Но хоть как-то.
[2:51:51] KeyHof: ну может
[2:52:10] KeyHof: мне казалось перед собой чуток вторично, ибо Найт уже сам как бы не свой
[2:52:19] KeyHof: ну это вот риалли не важно
[2:54:13] Сова Пернатая: сегодня представляла его рассуждения с кем-то насчет боли как раз
"все в этом мире может приесться, кроме боли. Она заставляет ощутить себя живым. Она пронзает все твое тело, пробегает лавиной от макушки и по позвоночнику. Ты никгода не мыслишь яснее. Никогда не ощущаешь большую жизнь в себе. Ты не можешь ее игнорировать. Может снизиться болевой порог, но настоящая боль всегда будет переживатся, как в первый раз. И это доставляет удовольствие. Сравнимое разве с оргазмом".
А король-то ненастоящий!Дождь. Это он понял по долбящим по груди и лицу холодным каплям. Тело лежало на чем-то твердом, холодном и мокром. Когда он открыл глаза, то понял, что это сваленные в кучу, как погребальный костер, полусгнившие ветки, присыпанные осенней листвой. Он сам был облеплен ими, пестрыми: оранжевыми, ярко-красными, лимонно-желтыми, кирпичного отттенка, - как пламенем. Влажным и липким, как жабья кожа. Почему ему скрестили на груди руки?
Найт поднялся с этой кучи, ощущая ломоту во всем теле. И, особенно, в пальцах, которыми не мог пошевелить. Лесок казался диким и напоминал ему окрестности той церкви, где обитал Токиоми, мрачный, с пестрыми, будто горящими пламенем от яркости листвы, деревьями и затянутым тучами, как смогом, небом. Он никогда не видел осени в Японии вживую. Только на картинках.
Неужели, ему все приснилось? Но болтающаяся штанга в языке говорит об обратном. Тогда, быть может, он спит?
Найт пытается восстановить события прошлого дня в памяти: он проснулся, Альтер накормила его (вот почему болят пальцы: они сломаны), вымыла ему голову почти кипятком (стерва придумала себе еще одно развлечение)затем - его самого и вытерла. Они целовались. А что было потом?
Теперь он лежит здесь, на куче веток и листьев, как какой-то покойник, в грязной одежде под дождем и практически ночью: темно настолько, что плохо видно в радиусе десяти метров.
Найт поднимается из кучи, стараясь не прикасаться ни к чему руками (как же это унизительно-больно: не владеть собственными пальцами), отлепляет здоровыми мелкие алые листья с лица и груди, убирает вымокшие волосы со лба. Воздух так влажен, что изо рта вырываются белые клубы пара. Тут нет никакой дороги, но ноги будто сами знают путь и идут прямо в каком-то тоннеле из правильно выросших по бокам узловатых деревьев, сплетающихся над головой аркой своих черных ветвей и роняя яркие листья. Ветер сдувает их стаями и засыпает торчащие коряги.
Его пугает взлетевшая из кустов ворона, которая приземляется на разрушенный (как он помнит - им самим же) фонтан. Птица громко каркает, ерошится, когда капли падают ей на макушку. Найт вспоминает об Альтер.
Эта полоумная женщина. Она подняла его из пыли. Она разрушила его. Она спасла его. Она стала для него повадырем в жизни, о которой он на самом деле не знает ничего. Все, что было до того, лезло ему в руки само. Потому что он царь. Потому что он на две трети бог. Потому что он герой. И у этого "всего" был вкус тлена.
Альтер плевать, на то, кто он. Будь он Энлилем - она бы сломала все его пальцы, выломала зубы и вытащила глаза (а потом скормила бы ему один, а второй попробовала сама). Имя ничего не решает.
Теперь и ее отобрали. Но Найт почему-то знает, что Альтер жива. Чувствует это своим нутром, будто его привязали к ней цепью, ментальной. Чего удивляться? Альтер могла бы.
Впереди темнеет поместье: гигантское готическое сооружение, сейчас почти черное, как подземелья Иркаллы, как гигантский монстр, хранитель рощи с семью лучами страха. И огонь в витражах - его глаза, переливающиеся всеми оттенками радуги. Найт думает, как бы (и чем) постучать в дверь. Но потом вспоминает, что может в виде призрака просочиться внутрь.
Токиоми сидит в гостиной, перед огромным камином, где полыхают гигантские поленья. Очаг плюется редкими искорками из-за чугунной витой решетки на каменный уступ, где эти огоньки гаснут и чернеют. На каминной полке рядком стоят светящиеся багровым кристаллы, как слоники - один больше другого, и так целых десять штук.Отблески света искрятся на золоченых рамах картин, светятся яркими пятнами на выступах бронзовых скульптур, отражаются в древних вазах, переливаются в крошечных прозрачных кристаллах гигантской люстры на потолке. Со стен на мастера насмешливо смотрят опухшие и красные, будто их сварили, путти. В полумраке их улыбающиеся лица напоминают оскал.
Токиоми перебирает бархатные поручни кресла, смотрит на огонь сквозь темное, как кровь вино, на ладони его пульсируют командные заклинания, он хотел бы их потратить все на то, чтобы заставить своего слугу стать шелковым, а не указывать ему, мастеру, как последней шавке, но арчеры обладают свободой воли и даже командное заклинание может обернуться совсем не тем результатом, который хотелось. Токиоми вздыхает и думает о дочери, уж она то, когда вырастет и вступит в войну за Грааль, не повторит его ошибок.
Кирей пропал почти три дня назад, а его преданность вызывает подозрения.
Токиоми чувствует приближение слуги, и это так странно, ведь последний разговор был столь нелецеприятен и Гильгамеш, фыркнув, рассыпался золотой пылью. И вот теперь ощущается своей аурой прямо за дверью, неужели решил поговорить по-нормальному?
Щелчок пальцев, тяжелая дверь открывается медленно, беззвучно и Тосака видит в черном провале дверного проема фигуру в светлой рубашке. Она, съежившаяся, сгорбившаяся, потому что Найт продрог до костей, немедленно выпрямляется. Слуга выпячивает вперед грудь. Но продолжает при этом шмыгать носом.
Одежда мокрая, висит, как какой-то брезент, местами прилипший к коже. К ней, как и к штанам, прилипли пестрые мелкие листья клена, запутавшиеся и в мокрых растрепанных волосах пополам со щепками и мхом. Одежда со спины грязная и вся в песке, а туфлями, такое ощущение, будто месили грязь все прошлые сутки. Стоит ли говорить о том, что все это теперь на ковре? Стоит ли теперь волноваться о барабанящих по нему каплях?
Найт, хмурясь, осматривает Токиоми, как призрака, медленно шагает в комнату, будто не доверяет своим глазам.
Тосака даже приподнимается с кресла, удивленно разглядывая приближающегося слугу. Тот совсем не походит на заносчивого Короля Героев, с которым они поругались буквально несколько часов назад.
- Гильгамеш! Что с тобой произошло? Где ты был? - ответом ему становится лишь недоверчивый взгляд, которым слуга провожает Токиоми, пока движется к камину.
Найт протягивает к огню пальцы, но ломить их оттого начинает только больше. Одежда мерзко-холодная, и щиплет кожу. Он и хотел бы стянуть с себя рубашку, но не может. Молчаливая пауза между ними длится довольно долго.
-Не знаю...Не здесь - он смеется, понимая, что несет околесицу. Но он действительно был не тут. настолько НЕ тут, что Токиоми лучше дать такой ответ, ей богу. Если он станет рассказывать этой шавке об Альтер, его все равно сочтут сумасшедшим. Мастер приближается к нему, бледный, напуганный, как будто видел привидение. Он тянет его за одежду.
-Тебе нужно снять это, и согреться...
-Да ладно!? - смотрит на Токиоми, как на идиота. Тот создает бокал и наливает туда вина.
- Выпей, я не знаю, что с тобой случилось, ты ведь все равно не расскажешь...Но в таком виде нельзя оставаться, перекинься в боевой вид, хотя бы... - он возвращается в кресло, задумывается, продолжает пить вино, одним глазом наблюдает за слугой.
Найт хмуро смотрит на бокал, понимая, что просто физически не сможет взять его в пальцы. Потому отстраняет бокал, но подозрительно: слегка растопыренными пальцами и тыльной стороной ладони. Альтер хорошо сломала пальцы. Качественно. Они даже почти все правильной формы, а не вывернутые.
Он бы хотел рассказать мастеру о том, что с ними. Он бы удивил эту скучную шавку, который сейчас упивается размеренностью жизни, не подозревая, насколько это антижизнь, ложь, бренное существование с закрытыми глазами. Но ему не поверят. Как только он слышит про боевой вид, то пробегает глазами по полу в поисках ответа. Даже если он снимет рубашку - пирсинг. Что он скажет по поводу пирсинга?
-Пф!
Токиоми приподнимает брови, изумленный таким поведением, присматривается к рукам слуги, ибо аура его сейчас очень странная, будто порванная тряпка, вся в дырках, словно от ран и движения скованы... и он отказывается от вина? Неслыханно! И где, черт побери, Кирей, от которого ни весточки вот уже несколько дней!? И жена не звонит...
- Это хорошее вино, Король, и я настоятельно рекомендую тебе не стоять в мокрой одежде, героическая душа воплощенная в физическое тело тоже может заболеть... - тянет Найта за рукав рубашки, тревожа его сломанные пальцы.
-Что ты знаешь о хорошем вине, шавка! В вашем мире оно все отдае...Сшшшш! - он морщится, стискивает зубы. Более того, если прислушаться, -все еще слегка шепелявит.
-Не прикасайся ко мне!
Пламя в камине взвивается особенно высоко, ибо тяжелое полено наконец-то подалось зубам огня, и, в свете плеснувшего на обоих света, Токиоми видит украшения на лице Найта и отшатывается, хватаясь за спинку кресла.
-Господи! Что это!? - он едва не роняет бокал, осторожно ставит на столик и приближает лицо к физиономии Найта, - Зачем ты это сделал с собой!? - у него даже не возникает мысли, что с Гильгамешем мог сделать ЭТО кто-то ДРУГОЙ.
Бровь. Альтер проколола ее по его просьбе двумя штангами, которые торчат наружу только острыми кончиками. По ЕГО просьбе. Ему понравилось, как это выглядит, но то вторично. На самом деле ему хотелось еще ТОЙ приятной боли. Альтер как раз проколола их, перед тем, как он проснулся тут. Как он мог забыть?
-Это? Украшение. Это не я сделал, - его лицо в этот момент становится каким-то неправильным для ТОГО бывшего Гильгамеша. Оно приобретает почти маниакальное выражение. Как будто стоящий перед Токиоми прямо сейчас вспоминает этот прокол с наслаждением. Что он, собственно, и делает.
-Ровно как и ЭТО, - поднимает сломанные пальцы перед лицом мастера, смеется. Он уже попался! Так быстро! - так что сними с меня одежду. Разрежь ее. Иначе - никак, - скалящаяся почти рожа смеется, открывает широко при том рот, в котором блестит штанга, - А потом я хочу твоего сраного вина, шавка! И поить им будешь меня, видать, ты...Если только тут нет симпатичной служанки... - Это так чертовски забавно: Токиоми удивлен тому, что он видит. Нет. Он напуган. Найт не может перестать смеяться, даже через силу.
При этих словах все в привычном мире Токиоми начинает вставать с ног на голову. В глазах слуги светится такая странная радость, когда он говорит о своих повреждениях...Да, Токиоми уже догадался, что тот ранен, что у него сломаны пальцы, ибо включил сканирование, для мага его уровня это не требует визуализации, а железо, загнанное в тело Гильгамеша пугает его не меньше выражения лица, будто это какой то другой Гильгамеш.
Если это Гильгамеш.
Мастер поднимает руку и ведет мизинцем по ткани рубашки Найта от горла до низа и ткань распадается под ногтем, будто под ножом, даже края чуть оплавляются, таким же способом разрезает рукава, ошметки ткани падают на каменный пол. Он берет слугу за руки, залечивает сломанные пальцы. Руки у мага дрожат, лицо кривится, он понимает, что стоящий перед ним - лишен силы, лишен способностей и все, что осталось - привычная язвительность, под которой плещется почти безумие.
-Эй! Не тронь пальцы! - отталкивает Тосака, - Пусть сами заживают! - Ему нравилась перспектива быть лишенным пальцев. Хотя бы на ближайшие сутки. Если тут будет сексапильная девушка, которая будет о нем заботиться.
- Почему? Я просто залечу их заклинанием, чтобы ты смог держать бокал и вообще действовать руками, - ему приходится снимать остальную сырую насквозь одежду со своего слуги, сейчас наблюдающего за процессом с явным отвращением.
-Ты не понял? Я не хочу. Где чертовы служанки? Я хочу, чтобы кто-нибудь поил и кормил меня. Но не ты! - он ворчит под нос, - Ей богу, это омерзительно...
-Что, уже получаешь от своего падения кайф? Быстро ты смирился...Посмотри: твой собственный мастер испуган твоей ничтожности. - говорит альтер-эго с дивана.
-Служанки не нужны - это лишние уши.
-Тогда лечи, - недовольно фыркает слуга. Его мечта неосуществима. Он хочет Альтер. Она кружила вокруг него в одном кружевном переднике, даже без трусиков, укрывала пледом, одевала его и кормила с ложечки. Это было божественно, особенно, ее почти материнская забота, несмотря на силу, достаточную, чтобы смять его череп в ладонях, как бумажный ком.
-Подожди немного, - он покидает зал через другую дверь, ведущую внутрь дома, и буквально через минуту возвращается с чистой и сухой одеждой, видимо, своей. Это обычные домашние брюки и рубашка, черные туфли.
-Конечно, не очень подходящая одежда для короля, но хотя бы сухая и чистая.
Токиоми обходит Найта, обводит его ладонями, как это делала Рин. Он лечит повереждения, все еще находясь в ужасе от пирсинга на теле, но помалкивает, так же изумляется кошмарным дырам в ауре и низкому уровню маны, начинает потихоньку вкидывать в Найта энергию. Тот провожает глазами мастера, при этом смутно пытается вспомнить, где это видел. Но не вспоминает.
Руки почти перестают болеть. Это тоже неплохо. В какой-то момент он даже может сжать кулаки, хотя для полного восстановления их силы и подвижности все равно понадобится время. Когда мана вливается в тело, Найт закрывает глаза. Он почти так же наполнен, как был когда-то. Почти.
Как только чувствует, что ему лучше, он отходит сам, выпивает вина из бокала, хотя маг, скорей всего, хотел бы продолжить лечение.
-Ну, и дерьмо же это твое вино, Токиоми... - он морщится, возвращает бокал на стол. У его мастера вкус хуже, чем у Райдера. Хотя у Райдера неплохой вкус: он просто ограничен в ресурсах. Не важно.
Маг поджимает губы, молча протягивает Найту одежду.
-Какое есть, король, если желаете, принесу разных сортов, - ему махают рукой. Нормальное вино этот слизняк все равно никогда не отыщет. Гильгамешу самому понадобилось для того чуть ли не целый день провести в погребе.
Токиоми украдкой поглаживает тыльную сторону руки с заклинаниями, страстно желая одним из них поставить слугу на колени и заставить целовать себе ботинки, но это столь несбыточно, что Токиоми оставляет мечту и садится в кресло, продолжая пить вино. Он вспоминает, какой бардак идет сейчас в войне и на минуту задумывается о том, что хорошо бы выйти из нее и просто жить с женой и дочерью, а не прогибаться перед какими-то призванным из пыльного прошлого призраками.
-Я голоден, - слуга отходит к камину, потирая кисти. Он думает, насколько все же ужасно скучен Токиоми: перед ним недееспособный слуга, а он все равно продолжает прогибаться. Ему призывают тарелку с едой, что-то там с курицей, и подвигают, скребя фарфоровым дном по лакированному столику. Токиоми ставит локти на колени, складывает ладони и кладет на них подбородок, потихоньку все глубже просматривая Найта магией и убеждаясь, что за несколько часов отсутствия Гильгамеша будто подменили (хотя, почему "будто"?), и это забавляет Токиоми: сейчас он себя чувствует сильнее этого спесивого короля.
Найт берет тарелку, начинает стоя есть с аппетитом человека, голодавшего неделю. При том у него чуть слюна не бежит по подбородку. Слуга сам удивлен, откуда у него берется этот зверский голод. Может, обратная сторона его регенерации?
-Король высказывает тебе благодарность. Еда гораздо лучше твоего вина.
-Да-да-да! Просто ты не жрал прошлые сутки почти ничего, идиот! Как Токиоми не змечает твоих торчащих ребер!? Ты бы и воду с черным хлебом наворачивал! - альтер-эго встает и опирается на спинку кресла, в котором сидит Токиоми.
- Сядь, - мастер показывает на кресло, - Иначе подавишься ненароком.
Найт садится автоматически, потому что занят и едой и альтер-эго, а к приказам после Альтер научился прислушиваться.
Токиоми слегка напрягается и хмурит брови, будто чувствует стоящий за спиной призрак
-Скажи, Гильгамеш, ты с кем-нибудь сражался в эти несколько часов? Тебя будто выпили.. это кто-то из других слуг и мастеров? - он наливает себе еще вина, ворчит под нос, - Где этот неблагодарный мальчишка Кирей?
-Давай, расскажи, как ты опозорился на том пляже! Что в тебе нет больше ничего от настоящего Гильгамеша...ах, да. Ты им и не был! - Альтер-эго заламывает руки за голову.
-За эти несколько часов прошло несколько суток, Токиоми, - он решает играть доконца. Он хочет снова испугать мастера.
От услышанного у мастера путаются мысли: такое может быть, только если было задействовано очень мощное заклинание, но всплесков магии не ощущалось уже несколько дней.
-Это чушь, Король, я бы ощутил временные сдвиги, такие вещи подвластны только высшим магам, которых давно не осталось в живых, так что не вешай мне лапшу на уши! Ты влез со своими понтами... - он кривится, ибо не привык к таким словам, но здесь оно - самое уместное, - в разборки между слугами и видимо получил по хребту, - наклоняется вперед и смотрит на отблески огня в железках на лице Найта, - Не так, получается, ты и силен, как ходят легенды!
Это высшая степень наглости со стороны противного занудного мага. Подтирушки для задницы кого угодно: его унижали меньше, чем унижается его мастер. Глаза Найта наполняются ненавистью. Он крепко, насколько похволяют его пальцы, сжимает вилку.
-Закрой рот, шавка! - вилкой пытается полоснуть мастера по щеке - Ты не достоин со мной разговаривать в таком тоне! Ты не настоящий. Все вокруг ненастоящее. Я вижу какую-то иллюзию!
Токиоми хватает руку Найта, выдергивает вилку.
-Не знаю, кто здесь больше "ненастоящий", и мне все это не нравится! Я могу слить из тебя ману до донышка, и ты сам мне все выложишь, прежде чем исчезнуть, но я не сторонник таких методов, поэтому лучше ешь дальше и рассказывай, что произошло... Правду, Король...если это еще ты... - он сует вилку обратно в руку Найта, встает и подходит к камину, берет один из камней, перекатывает в ладонях.
-А я не знаю, кто я - он тихо смеется, - И сражался я с собой. А потом прошло порядка недели. Ты представляешь, как можно убить чье-то сознание за неделю?
-Уж ты-то знаешь! Уж ты-то знаешь!
-Тебя я вообще не спрашивал! Уйди отсюда! - раз Токиоми ненастоящий, можно покричать на альтер-эго.
-С кем ты разговариваешь?
-С такой же галлюцинацией, как и ты, Токиоми. Ты мертв. Тебя здесь быть не может.
- Я не ощущаю себя мертвым, - он складывает на груди руки, - Ты сошел с ума, Король, такое случается, если уровень энергии слуги на минимуме, а твою ауру будто кошки драли!
-...вечером я столкнулся с собой (считает, загибая пальцы) Потом...потом был Кирей. Потом прошел...день? Потом еще день...утром я сразился с Альтер...Вечером я напал на НИХ. Потом...утром, она сломала мне пальцы? А сколько потом? - он бормочет что-то еще, но потом слышит фразу Токиоми, - А!? Нет, маг, я еще не сошел с ума. Не на столько. И перестань сбивать меня с мыслей! Я знаю, что вы оба ненастоящие. И пока это так, я еще не полоумен!
-Дааа! конечно! Абсолютно здоровый человек, который разговаривает, как ты утверждаешь, сам с собой!
Маг ачает головой. Он уверился в мысли, что слуга окончательно лишился рассудка. Тосака ставит камушек обратно, генератор энергии, от которого он сейчас зарядился, садится обратно в кресло.
-Кирей? Где ты видел Кирея, я о нем не слышал уже три дня, а он мне нужен... Альтер? Господи! Ты точно не в себе...
-Кирей, которого ты знаешь, мертв. И перед этим он убил тебя. А после этого его убил второй Кирей. И если эта сука заявится сюда со своими улитками, я выпотрошу его вот этой вилкой! Да, Альтер. И сейчас я должен ее найти! Пока здесь не появилась еще одна галлюцинация! - поднимается, хочет уйти из комнаты, - святые мандавошки Инанны, где я вообще нахожусь!?
- Ты никуда не пойдешь! Эта чушь, которую ты несешь - результат недостатка энергии. Пусть даже Кирей мертв, такое возможно, но меня никто не убивал, посмотри, я же живой! - он хватает Короля Героев за руку, - Ты забыл, что тебя призвали в войну Грааля, и ты должен сражаться, чтобы мы получили свою награду в этой битве!?
-Ты только так думаешь...ТЫ_МЕРТВ! Пусти, шавка! Что ты знаешь об этой войне!? Это все ваш идиотизм, и он меня больше не касается! Я должен понять, где я...! - Токиоми мертв для него изначально. С рождения. Сознанием. И ему плевать на этого зануду. Найт мечтает о вратах, фантазмами из которых он пригвоздит мастера к стене, как канапе. Его заклинанием возвращают в кресло. Найт смотрит на мастера исподлобья, но по крайней мере теперь уверен, что Токиоми вполне реален.
-Ну, что еще тебе от меня нужно, шавка!?
-Мне уже ничего не нужно! Я понял, что ты не тот, за кого себя выдаешь, значит будем знакомиться заново. Мне не нужны проблемы в войне: слуга, тот или иной, у меня должен быть, на этом и сосредоточимся..в дальнейшем...Я буду говорить с тобой как с сумасшедшим, Гильгамеш! Если это поможет понять, что с тобой случилось и что вообще происходит! Давай тогда играть в вопросы и ответы, как тебе удобней? Ты спрашивал, где ты... это дом Тосака, город Фуюки, страна Япония.
-Я один, единственный и неповторимый, шавка! И ни за кого себя не выдаю! Закрой свой рот, и слушай сюда: вся эта война - ложь. И меня волнует лишь вопрос, куда делась та женщина. Я знаю, где находится твое чертово поместье! Но я не там. Не могу быть там. Я исчез в какой-то вонючей шараге и оказался в лесу. Меня волнует вопрос, что это за...измерение!?
-Ты еще скажи мне о множественности миров, слуга! Измерение, ха! - он качает головой, выпивает залпом вина, - Давно не слышал такого бреда! - он смеется пьяно, - Какая женщина? Господи, слуга, ты обезумел! Теперь тебе нужна женщина, о которой ты даже ничего толком не сказал...Давай мы закончим эти дурацкие разговоры, которые напоминают бред сумасшедшего и сосредоточимся на насущном. Ты забыл, какова наша цель? И женщины, и прочая ересь помешают нам заполучить грааль, ты ведь так его хотел!
Найт стискивает зубы в ненависти. Над ним смеет смеяться этот слизень. Он так хочет его уничтожить. Разорвать. Стереть с лица Земли. Он не там, где был. Он где-то, в месте, которое ему неизвестно, которого не существует. Гильгамеш прикусывает губу так сильно, что начинает ощущать соленый привкус крови во рту*
-Дурацкий кусок железа - лишь игрушка. Я ничего никогда по-настоящему не хотел...Я не умел хотеть.
Токиоми наблюдает за слугой, даже особо не удивляется. Нужно решать, что с ним делать и маг все больше приходит к мысли, что стоит использовать командные заклинания и заставить слугу покончить с собой, чтобы вызвать другого, нормального. Благо в семье Тосака еще есть реликвии и активаторы, и за воином дело не станет
-И что же ты вообще умел, Фальшивка... - он ухмыляется.
Найт замирает. Его глаза наливаются сатанинской яростью. Воистину. Лицо мрачнеет. По подбородку стекает черная кровь на грудь, потому что он еще сильнее прикусил себе губу. Он стиснул кулаки, отпусил губу: "КАК_ТЫ_МЕНЯ_НАЗВАЛ?"
Альтер-эго, стоящее поодаль заливается смехом.
-Видишь!Даже ОН это понял! Ничтожество! Что ты сейчас можешь! Кусок пирита! Золота дураков! Ахахаха!
Токиоми берет стоящую у кресла трость с навершием из красного камня, демонстративно кладет на колени, руки светятся огненными сполохами.
-А как я еще должен тебя называть, если ты заносчив как настоящий король героев, но слаб, как котенок, и обвешан железом, как шлюха в борделе!?
Найт пытается взывать к вратам. Но дыры внутри него коротят и почти физически бьют током. Король героев вскакивает с кресла, пытается сосредоточить энергию, чтобы заполнить свои дыры. В какой-то момент он может это сделать. Для Токиоми это выглядит, как черно-красные нити, которые переплетают разорванные магические нити его слуги, расползаясь, будто спрут по телу. Разумеется, эффект этого не дает зарастить все, но по его телу вновь струится энергия так, как она должна.
встает, ощущает разливающуюся в воздухе силу, понимает, что щас что-то будет и на всякий кладет на себя заклятье защиты*
-Тебе не понять. Я был фальшивкой все это время. Только сейчас мне дали жизнь! Через боль и страдания. Мне показали ее! И она прекрасна. Давай, я поделюсь частичкой! - он представляет себе Эа. Но в какой-то момент мысли о мече расплывааются, перерождаясь в другой предмет. В руке возникает нечто, напоминающее Найту палку для игры в лапту. Это бита. Мастер протягивает к слуге руку и пытается вытащить из него обратно свою ману, но тот попадает по кончикам пальцев, которые распадаются на пикселы, как будто Найт повредил не тело, а саму программу. Бита гладкая, приятная на ощупь, крепкая, как камень и легкая, как дерево. Черная, будто обсидиан, лакированная. Прекрасная и безупречная в своей простоте. Ни гравировок, ни украшений, которые бы только испортили безупречную текстуру дерева.
-Я знал! Я знал! - он смеется истерически. Токиоми с криком отдергивает руку и прижимает ее к груди, отступает от ставшего страшным, как дьявол незнакомца, который оскалившись, держит в руке черную биту с восторгом в глазах. Мастер пытается рассмотреть рану, но пальцы рассыпаются красными квадратиками, оставляя мага без кисти с командными заклинаниями. Он падает на колени и воет. Его тут же хватают за ворот и поднимают в воздух.
-Ну, что, шавка!? Кто подделка!? Сможешь повторить это, крыса!? Сможешь повторить это мне в лицо!?
Токиоми не слышит: он так удивлен тому, что сделали с ним, что почти не осознает реальности. Он поднимает голову, открывает рот, но не произносит ни звука, будто гортань онемела и только смотрит, налитый паникой и страданием до краев, которые начинают выплескиваться, проявляясь в искаженном лице и невидящем взгляде.
-Ты так жалок...ты последний в списке тех, у кого есть тень права оскорбить меня. Омерзительный, скучный, никчемный. Худший из всех мастеров, которые только могут быть! - он тяжело дышит, раздувая ноздри. Вся злоба, копившаяся в Найте сейчас вырывается из него наружу. Токиоми швыряют в стену. Слуга ударяет по дивану, и часть его роем пикселов рассыпается в стороны. Гильгамеш смеется, будто выдавливая из себя хохот. Или наоборот: пытаясь его прекратить. раскрасневшийся, растрепанный, перепачканный черной кровью.
Маг ударяется об стену спиной, безвольно сползает по ней.
-Видно, Энлиль сжалился надо мной!? Воистину, я делаю что-то правильно! И впервые осознаю это! Токиоми! Отвечай мне! Если хочешь жить, сраная ты шавка! (под нос) если это можно назвать жизнью...
-Ну, раз так, то мне нечего терять! - он пытается подняться, опять смотрит на свою поврежденную руку, встает на ноги и атакует второй рукой огненным шаром. Тот летит в противника и, вдруг, рассыпается фейерверком оранжевых, желтых и белых пикселов. Найт просто инстинктивно отбил эту атаку, но, его способность, похоже, распространяется на все текстуры. Он даже удивился.
-Токиоми...я в хорошем расположении духа...убери свои заклинания. Ты меня не интересуешь. Я ухожу искать Альтер.
Маг понимает, что тот бред, который нес псевдослуга не лишен правдивости, и так это его бесит, что он начинает швыряться заклинаниями
- Фальшивка!, - кричит исступленно, - Вы все меня предали!
Противник частично отбивает шары, частично уворачивается, пытается подобраться к Токиоми поближе. Один из огней пролетает прямо рядом со щекой и опаляет ее. Найт шипит, но не останавливается.
Токиоми продолжает атаку, но чувствует, как мана уходит, хватает с каминной полки камень, но в него попадает атака этого странного фантазма, который превращает его в ровные до тошноты разноцветные квадраты. Конфетти из них высыпается из руки мага на пол. Враг не нападает, а стоит в полуметре от него и хмурится укоризненно.
Безысходность накрывает с головой. Токиоми отбегает назад, призывает трость, скручивает зубами камень в навершии трости и выдергивает оттуда лезвие, которое вознает себе в горло. Хрипит. Кровь пенится на его горле. Улыбается. Оседает на пол, и замирает со стекляннми глазами. Он тоже рассыпается в пыль.
-Слабак..., - он тихо приглушенно смеется, - СЛА_БАК!
*закрывает глаза, ощущает, что пол сменяется камнем. Становится жарко, и что кто-то кричит. Он тут же открывает глаза и видит полуголую женщину, кричащую ему по-шумерски, что он вор и колдун.
До того, как сюда прибежал еще один любитель кричать Гильгамешу о его фальшивости, он прыгает в окно и бежит оттуда в толпу, хватая на ходу какую-то хламиду, чтобы закрыться. На бегу сталкивается с прохожим и понимает, что это лицо видел раньше: немногие ходят с синими волосами в грязных полотенцах. Поспешно отбегает и наблюдает со стороны за тем, как Лансер и Энкиду отбивают девушку у стражи.
Listen or download Monolith Productions Bloat for free on Prostopleer
[2:46:35] Сова Пернатая: знаю
[2:46:44] Сова Пернатая: вот именно в его этом характере
[2:46:50] KeyHof: дык я чо..это же здорово
[2:47:53] Сова Пернатая: в его отчаянном стремлении доказать остальным, а себе в первую очередь, что сцуко хуйвотвамйакорольнастоящий. И что бы не стало со мной - хуже уже не будет. Я все равно не уступлю разноглазому)))
[2:48:29] KeyHof: ну не уступать не получится, у них очень разные ситуации ящитаю, но это отличное стремление
[2:48:43] KeyHof: по крайней мере с него Найт стал тем, кто он щас
[2:49:16] Сова Пернатая: не получится. Гил его уделает, но может быть они начнут накоенц друг друга уважать)
[2:50:00] KeyHof: дык да, я грю, что Найт стал блин на живого похож, а не на ЧСВ засранца
[2:50:07] KeyHof: которому все на блюде приносили
[2:50:09] Сова Пернатая: просто я смотрю на все через его линзу и блять пиздец обидно)))
Глазами гила все честно каэш
[2:50:53] KeyHof: у Найта ваще вся жизнь крутицца вокруг Альтер чо уж там
[2:51:24] KeyHof: а эти его стремления - как бэ то, что он хочет быть перед ней сильным, не только перед Гилом там или общагой
[2:51:25] KeyHof: мне так кажеццо
[2:51:32] Сова Пернатая: ага
[2:51:40] Сова Пернатая: в первую очередь - перед собой
на самом деле, он просто хочет выбраться (и уже делает это) из своей ямы под названием "я ничтожество". Что даже в том виде, в котором он сейчас, он сильный воин. Он не идиот: понимает, что он уже не торт и даже пирожным никогда не станет. Но хоть как-то.
[2:51:51] KeyHof: ну может
[2:52:10] KeyHof: мне казалось перед собой чуток вторично, ибо Найт уже сам как бы не свой
[2:52:19] KeyHof: ну это вот риалли не важно
[2:54:13] Сова Пернатая: сегодня представляла его рассуждения с кем-то насчет боли как раз
"все в этом мире может приесться, кроме боли. Она заставляет ощутить себя живым. Она пронзает все твое тело, пробегает лавиной от макушки и по позвоночнику. Ты никгода не мыслишь яснее. Никогда не ощущаешь большую жизнь в себе. Ты не можешь ее игнорировать. Может снизиться болевой порог, но настоящая боль всегда будет переживатся, как в первый раз. И это доставляет удовольствие. Сравнимое разве с оргазмом".
А король-то ненастоящий!Дождь. Это он понял по долбящим по груди и лицу холодным каплям. Тело лежало на чем-то твердом, холодном и мокром. Когда он открыл глаза, то понял, что это сваленные в кучу, как погребальный костер, полусгнившие ветки, присыпанные осенней листвой. Он сам был облеплен ими, пестрыми: оранжевыми, ярко-красными, лимонно-желтыми, кирпичного отттенка, - как пламенем. Влажным и липким, как жабья кожа. Почему ему скрестили на груди руки?
Найт поднялся с этой кучи, ощущая ломоту во всем теле. И, особенно, в пальцах, которыми не мог пошевелить. Лесок казался диким и напоминал ему окрестности той церкви, где обитал Токиоми, мрачный, с пестрыми, будто горящими пламенем от яркости листвы, деревьями и затянутым тучами, как смогом, небом. Он никогда не видел осени в Японии вживую. Только на картинках.
Неужели, ему все приснилось? Но болтающаяся штанга в языке говорит об обратном. Тогда, быть может, он спит?
Найт пытается восстановить события прошлого дня в памяти: он проснулся, Альтер накормила его (вот почему болят пальцы: они сломаны), вымыла ему голову почти кипятком (стерва придумала себе еще одно развлечение)затем - его самого и вытерла. Они целовались. А что было потом?
Теперь он лежит здесь, на куче веток и листьев, как какой-то покойник, в грязной одежде под дождем и практически ночью: темно настолько, что плохо видно в радиусе десяти метров.
Найт поднимается из кучи, стараясь не прикасаться ни к чему руками (как же это унизительно-больно: не владеть собственными пальцами), отлепляет здоровыми мелкие алые листья с лица и груди, убирает вымокшие волосы со лба. Воздух так влажен, что изо рта вырываются белые клубы пара. Тут нет никакой дороги, но ноги будто сами знают путь и идут прямо в каком-то тоннеле из правильно выросших по бокам узловатых деревьев, сплетающихся над головой аркой своих черных ветвей и роняя яркие листья. Ветер сдувает их стаями и засыпает торчащие коряги.
Его пугает взлетевшая из кустов ворона, которая приземляется на разрушенный (как он помнит - им самим же) фонтан. Птица громко каркает, ерошится, когда капли падают ей на макушку. Найт вспоминает об Альтер.
Эта полоумная женщина. Она подняла его из пыли. Она разрушила его. Она спасла его. Она стала для него повадырем в жизни, о которой он на самом деле не знает ничего. Все, что было до того, лезло ему в руки само. Потому что он царь. Потому что он на две трети бог. Потому что он герой. И у этого "всего" был вкус тлена.
Альтер плевать, на то, кто он. Будь он Энлилем - она бы сломала все его пальцы, выломала зубы и вытащила глаза (а потом скормила бы ему один, а второй попробовала сама). Имя ничего не решает.
Теперь и ее отобрали. Но Найт почему-то знает, что Альтер жива. Чувствует это своим нутром, будто его привязали к ней цепью, ментальной. Чего удивляться? Альтер могла бы.
Впереди темнеет поместье: гигантское готическое сооружение, сейчас почти черное, как подземелья Иркаллы, как гигантский монстр, хранитель рощи с семью лучами страха. И огонь в витражах - его глаза, переливающиеся всеми оттенками радуги. Найт думает, как бы (и чем) постучать в дверь. Но потом вспоминает, что может в виде призрака просочиться внутрь.
"Гдеэтотслугаондолженбытьдавнымдавнотутнаменямоглинапастьчертовсамодовольныйтипникогоникогданеслушает"
Токиоми сидит в гостиной, перед огромным камином, где полыхают гигантские поленья. Очаг плюется редкими искорками из-за чугунной витой решетки на каменный уступ, где эти огоньки гаснут и чернеют. На каминной полке рядком стоят светящиеся багровым кристаллы, как слоники - один больше другого, и так целых десять штук.Отблески света искрятся на золоченых рамах картин, светятся яркими пятнами на выступах бронзовых скульптур, отражаются в древних вазах, переливаются в крошечных прозрачных кристаллах гигантской люстры на потолке. Со стен на мастера насмешливо смотрят опухшие и красные, будто их сварили, путти. В полумраке их улыбающиеся лица напоминают оскал.
Токиоми перебирает бархатные поручни кресла, смотрит на огонь сквозь темное, как кровь вино, на ладони его пульсируют командные заклинания, он хотел бы их потратить все на то, чтобы заставить своего слугу стать шелковым, а не указывать ему, мастеру, как последней шавке, но арчеры обладают свободой воли и даже командное заклинание может обернуться совсем не тем результатом, который хотелось. Токиоми вздыхает и думает о дочери, уж она то, когда вырастет и вступит в войну за Грааль, не повторит его ошибок.
"Господичтоятутделаюянехочуэтимвсемзаниматьсяяхочубытьссемьейижитьобычнойжизнью"
Кирей пропал почти три дня назад, а его преданность вызывает подозрения.
Токиоми чувствует приближение слуги, и это так странно, ведь последний разговор был столь нелецеприятен и Гильгамеш, фыркнув, рассыпался золотой пылью. И вот теперь ощущается своей аурой прямо за дверью, неужели решил поговорить по-нормальному?
Щелчок пальцев, тяжелая дверь открывается медленно, беззвучно и Тосака видит в черном провале дверного проема фигуру в светлой рубашке. Она, съежившаяся, сгорбившаяся, потому что Найт продрог до костей, немедленно выпрямляется. Слуга выпячивает вперед грудь. Но продолжает при этом шмыгать носом.
Одежда мокрая, висит, как какой-то брезент, местами прилипший к коже. К ней, как и к штанам, прилипли пестрые мелкие листья клена, запутавшиеся и в мокрых растрепанных волосах пополам со щепками и мхом. Одежда со спины грязная и вся в песке, а туфлями, такое ощущение, будто месили грязь все прошлые сутки. Стоит ли говорить о том, что все это теперь на ковре? Стоит ли теперь волноваться о барабанящих по нему каплях?
Найт, хмурясь, осматривает Токиоми, как призрака, медленно шагает в комнату, будто не доверяет своим глазам.
"ошамашэтомойбывшиймастерпочемуонопятьтутондолженбытьмертв"
Тосака даже приподнимается с кресла, удивленно разглядывая приближающегося слугу. Тот совсем не походит на заносчивого Короля Героев, с которым они поругались буквально несколько часов назад.
- Гильгамеш! Что с тобой произошло? Где ты был? - ответом ему становится лишь недоверчивый взгляд, которым слуга провожает Токиоми, пока движется к камину.
Найт протягивает к огню пальцы, но ломить их оттого начинает только больше. Одежда мерзко-холодная, и щиплет кожу. Он и хотел бы стянуть с себя рубашку, но не может. Молчаливая пауза между ними длится довольно долго.
-Не знаю...Не здесь - он смеется, понимая, что несет околесицу. Но он действительно был не тут. настолько НЕ тут, что Токиоми лучше дать такой ответ, ей богу. Если он станет рассказывать этой шавке об Альтер, его все равно сочтут сумасшедшим. Мастер приближается к нему, бледный, напуганный, как будто видел привидение. Он тянет его за одежду.
-Тебе нужно снять это, и согреться...
-Да ладно!? - смотрит на Токиоми, как на идиота. Тот создает бокал и наливает туда вина.
- Выпей, я не знаю, что с тобой случилось, ты ведь все равно не расскажешь...Но в таком виде нельзя оставаться, перекинься в боевой вид, хотя бы... - он возвращается в кресло, задумывается, продолжает пить вино, одним глазом наблюдает за слугой.
Найт хмуро смотрит на бокал, понимая, что просто физически не сможет взять его в пальцы. Потому отстраняет бокал, но подозрительно: слегка растопыренными пальцами и тыльной стороной ладони. Альтер хорошо сломала пальцы. Качественно. Они даже почти все правильной формы, а не вывернутые.
"чертовыпальцыперестаньтеболетьсколькожеможноотрубитьваснадокчертямдаябоюсьвырастетеобратно"
Он бы хотел рассказать мастеру о том, что с ними. Он бы удивил эту скучную шавку, который сейчас упивается размеренностью жизни, не подозревая, насколько это антижизнь, ложь, бренное существование с закрытыми глазами. Но ему не поверят. Как только он слышит про боевой вид, то пробегает глазами по полу в поисках ответа. Даже если он снимет рубашку - пирсинг. Что он скажет по поводу пирсинга?
-Пф!
"думайчтоответитьдумайдумайдумай"
Токиоми приподнимает брови, изумленный таким поведением, присматривается к рукам слуги, ибо аура его сейчас очень странная, будто порванная тряпка, вся в дырках, словно от ран и движения скованы... и он отказывается от вина? Неслыханно! И где, черт побери, Кирей, от которого ни весточки вот уже несколько дней!? И жена не звонит...
- Это хорошее вино, Король, и я настоятельно рекомендую тебе не стоять в мокрой одежде, героическая душа воплощенная в физическое тело тоже может заболеть... - тянет Найта за рукав рубашки, тревожа его сломанные пальцы.
-Что ты знаешь о хорошем вине, шавка! В вашем мире оно все отдае...Сшшшш! - он морщится, стискивает зубы. Более того, если прислушаться, -все еще слегка шепелявит.
-Не прикасайся ко мне!
Пламя в камине взвивается особенно высоко, ибо тяжелое полено наконец-то подалось зубам огня, и, в свете плеснувшего на обоих света, Токиоми видит украшения на лице Найта и отшатывается, хватаясь за спинку кресла.
-Господи! Что это!? - он едва не роняет бокал, осторожно ставит на столик и приближает лицо к физиономии Найта, - Зачем ты это сделал с собой!? - у него даже не возникает мысли, что с Гильгамешем мог сделать ЭТО кто-то ДРУГОЙ.
"чтоонувиделнеужелипросвечиваюткольцавсоскахнетнеможетбытьтакогочтожечто"
Бровь. Альтер проколола ее по его просьбе двумя штангами, которые торчат наружу только острыми кончиками. По ЕГО просьбе. Ему понравилось, как это выглядит, но то вторично. На самом деле ему хотелось еще ТОЙ приятной боли. Альтер как раз проколола их, перед тем, как он проснулся тут. Как он мог забыть?
-Это? Украшение. Это не я сделал, - его лицо в этот момент становится каким-то неправильным для ТОГО бывшего Гильгамеша. Оно приобретает почти маниакальное выражение. Как будто стоящий перед Токиоми прямо сейчас вспоминает этот прокол с наслаждением. Что он, собственно, и делает.
-Ровно как и ЭТО, - поднимает сломанные пальцы перед лицом мастера, смеется. Он уже попался! Так быстро! - так что сними с меня одежду. Разрежь ее. Иначе - никак, - скалящаяся почти рожа смеется, открывает широко при том рот, в котором блестит штанга, - А потом я хочу твоего сраного вина, шавка! И поить им будешь меня, видать, ты...Если только тут нет симпатичной служанки... - Это так чертовски забавно: Токиоми удивлен тому, что он видит. Нет. Он напуган. Найт не может перестать смеяться, даже через силу.
"ктомогичтостобойсделатьтынемойслугатыоборотеньтыздесьчтобыубитьменя"
При этих словах все в привычном мире Токиоми начинает вставать с ног на голову. В глазах слуги светится такая странная радость, когда он говорит о своих повреждениях...Да, Токиоми уже догадался, что тот ранен, что у него сломаны пальцы, ибо включил сканирование, для мага его уровня это не требует визуализации, а железо, загнанное в тело Гильгамеша пугает его не меньше выражения лица, будто это какой то другой Гильгамеш.
Если это Гильгамеш.
"ктотытакойтыпришелменяубитьтыменянеобманешь"
Мастер поднимает руку и ведет мизинцем по ткани рубашки Найта от горла до низа и ткань распадается под ногтем, будто под ножом, даже края чуть оплавляются, таким же способом разрезает рукава, ошметки ткани падают на каменный пол. Он берет слугу за руки, залечивает сломанные пальцы. Руки у мага дрожат, лицо кривится, он понимает, что стоящий перед ним - лишен силы, лишен способностей и все, что осталось - привычная язвительность, под которой плещется почти безумие.
-Эй! Не тронь пальцы! - отталкивает Тосака, - Пусть сами заживают! - Ему нравилась перспектива быть лишенным пальцев. Хотя бы на ближайшие сутки. Если тут будет сексапильная девушка, которая будет о нем заботиться.
- Почему? Я просто залечу их заклинанием, чтобы ты смог держать бокал и вообще действовать руками, - ему приходится снимать остальную сырую насквозь одежду со своего слуги, сейчас наблюдающего за процессом с явным отвращением.
-Ты не понял? Я не хочу. Где чертовы служанки? Я хочу, чтобы кто-нибудь поил и кормил меня. Но не ты! - он ворчит под нос, - Ей богу, это омерзительно...
-Что, уже получаешь от своего падения кайф? Быстро ты смирился...Посмотри: твой собственный мастер испуган твоей ничтожности. - говорит альтер-эго с дивана.
"заткнисьзаткнисьзаткнисьтебяниктонеспрашиваеттымоягаллюцинация"
-Служанки не нужны - это лишние уши.
-Тогда лечи, - недовольно фыркает слуга. Его мечта неосуществима. Он хочет Альтер. Она кружила вокруг него в одном кружевном переднике, даже без трусиков, укрывала пледом, одевала его и кормила с ложечки. Это было божественно, особенно, ее почти материнская забота, несмотря на силу, достаточную, чтобы смять его череп в ладонях, как бумажный ком.
-Подожди немного, - он покидает зал через другую дверь, ведущую внутрь дома, и буквально через минуту возвращается с чистой и сухой одеждой, видимо, своей. Это обычные домашние брюки и рубашка, черные туфли.
-Конечно, не очень подходящая одежда для короля, но хотя бы сухая и чистая.
Токиоми обходит Найта, обводит его ладонями, как это делала Рин. Он лечит повереждения, все еще находясь в ужасе от пирсинга на теле, но помалкивает, так же изумляется кошмарным дырам в ауре и низкому уровню маны, начинает потихоньку вкидывать в Найта энергию. Тот провожает глазами мастера, при этом смутно пытается вспомнить, где это видел. Но не вспоминает.
Руки почти перестают болеть. Это тоже неплохо. В какой-то момент он даже может сжать кулаки, хотя для полного восстановления их силы и подвижности все равно понадобится время. Когда мана вливается в тело, Найт закрывает глаза. Он почти так же наполнен, как был когда-то. Почти.
Как только чувствует, что ему лучше, он отходит сам, выпивает вина из бокала, хотя маг, скорей всего, хотел бы продолжить лечение.
-Ну, и дерьмо же это твое вино, Токиоми... - он морщится, возвращает бокал на стол. У его мастера вкус хуже, чем у Райдера. Хотя у Райдера неплохой вкус: он просто ограничен в ресурсах. Не важно.
Маг поджимает губы, молча протягивает Найту одежду.
-Какое есть, король, если желаете, принесу разных сортов, - ему махают рукой. Нормальное вино этот слизняк все равно никогда не отыщет. Гильгамешу самому понадобилось для того чуть ли не целый день провести в погребе.
"глупыйслугасмеетвыкоблучиватьсяздесьисейчасхотянеспособенпринятьбоевуюформудержитменязадурака"
Токиоми украдкой поглаживает тыльную сторону руки с заклинаниями, страстно желая одним из них поставить слугу на колени и заставить целовать себе ботинки, но это столь несбыточно, что Токиоми оставляет мечту и садится в кресло, продолжая пить вино. Он вспоминает, какой бардак идет сейчас в войне и на минуту задумывается о том, что хорошо бы выйти из нее и просто жить с женой и дочерью, а не прогибаться перед какими-то призванным из пыльного прошлого призраками.
-Я голоден, - слуга отходит к камину, потирая кисти. Он думает, насколько все же ужасно скучен Токиоми: перед ним недееспособный слуга, а он все равно продолжает прогибаться. Ему призывают тарелку с едой, что-то там с курицей, и подвигают, скребя фарфоровым дном по лакированному столику. Токиоми ставит локти на колени, складывает ладони и кладет на них подбородок, потихоньку все глубже просматривая Найта магией и убеждаясь, что за несколько часов отсутствия Гильгамеша будто подменили (хотя, почему "будто"?), и это забавляет Токиоми: сейчас он себя чувствует сильнее этого спесивого короля.
Найт берет тарелку, начинает стоя есть с аппетитом человека, голодавшего неделю. При том у него чуть слюна не бежит по подбородку. Слуга сам удивлен, откуда у него берется этот зверский голод. Может, обратная сторона его регенерации?
-Король высказывает тебе благодарность. Еда гораздо лучше твоего вина.
-Да-да-да! Просто ты не жрал прошлые сутки почти ничего, идиот! Как Токиоми не змечает твоих торчащих ребер!? Ты бы и воду с черным хлебом наворачивал! - альтер-эго встает и опирается на спинку кресла, в котором сидит Токиоми.
- Сядь, - мастер показывает на кресло, - Иначе подавишься ненароком.
Найт садится автоматически, потому что занят и едой и альтер-эго, а к приказам после Альтер научился прислушиваться.
Токиоми слегка напрягается и хмурит брови, будто чувствует стоящий за спиной призрак
-Скажи, Гильгамеш, ты с кем-нибудь сражался в эти несколько часов? Тебя будто выпили.. это кто-то из других слуг и мастеров? - он наливает себе еще вина, ворчит под нос, - Где этот неблагодарный мальчишка Кирей?
-Давай, расскажи, как ты опозорился на том пляже! Что в тебе нет больше ничего от настоящего Гильгамеша...ах, да. Ты им и не был! - Альтер-эго заламывает руки за голову.
-За эти несколько часов прошло несколько суток, Токиоми, - он решает играть доконца. Он хочет снова испугать мастера.
От услышанного у мастера путаются мысли: такое может быть, только если было задействовано очень мощное заклинание, но всплесков магии не ощущалось уже несколько дней.
-Это чушь, Король, я бы ощутил временные сдвиги, такие вещи подвластны только высшим магам, которых давно не осталось в живых, так что не вешай мне лапшу на уши! Ты влез со своими понтами... - он кривится, ибо не привык к таким словам, но здесь оно - самое уместное, - в разборки между слугами и видимо получил по хребту, - наклоняется вперед и смотрит на отблески огня в железках на лице Найта, - Не так, получается, ты и силен, как ходят легенды!
"тытожемоягаллюцинацияочередноеальтерэготыненастоящий"
Это высшая степень наглости со стороны противного занудного мага. Подтирушки для задницы кого угодно: его унижали меньше, чем унижается его мастер. Глаза Найта наполняются ненавистью. Он крепко, насколько похволяют его пальцы, сжимает вилку.
-Закрой рот, шавка! - вилкой пытается полоснуть мастера по щеке - Ты не достоин со мной разговаривать в таком тоне! Ты не настоящий. Все вокруг ненастоящее. Я вижу какую-то иллюзию!
Токиоми хватает руку Найта, выдергивает вилку.
-Не знаю, кто здесь больше "ненастоящий", и мне все это не нравится! Я могу слить из тебя ману до донышка, и ты сам мне все выложишь, прежде чем исчезнуть, но я не сторонник таких методов, поэтому лучше ешь дальше и рассказывай, что произошло... Правду, Король...если это еще ты... - он сует вилку обратно в руку Найта, встает и подходит к камину, берет один из камней, перекатывает в ладонях.
"ясторонниктакихметодовтыпростобоишьсячтояотвечутокиомипопробуйнуже"
-А я не знаю, кто я - он тихо смеется, - И сражался я с собой. А потом прошло порядка недели. Ты представляешь, как можно убить чье-то сознание за неделю?
-Уж ты-то знаешь! Уж ты-то знаешь!
-Тебя я вообще не спрашивал! Уйди отсюда! - раз Токиоми ненастоящий, можно покричать на альтер-эго.
-С кем ты разговариваешь?
-С такой же галлюцинацией, как и ты, Токиоми. Ты мертв. Тебя здесь быть не может.
- Я не ощущаю себя мертвым, - он складывает на груди руки, - Ты сошел с ума, Король, такое случается, если уровень энергии слуги на минимуме, а твою ауру будто кошки драли!
-...вечером я столкнулся с собой (считает, загибая пальцы) Потом...потом был Кирей. Потом прошел...день? Потом еще день...утром я сразился с Альтер...Вечером я напал на НИХ. Потом...утром, она сломала мне пальцы? А сколько потом? - он бормочет что-то еще, но потом слышит фразу Токиоми, - А!? Нет, маг, я еще не сошел с ума. Не на столько. И перестань сбивать меня с мыслей! Я знаю, что вы оба ненастоящие. И пока это так, я еще не полоумен!
-Дааа! конечно! Абсолютно здоровый человек, который разговаривает, как ты утверждаешь, сам с собой!
Маг ачает головой. Он уверился в мысли, что слуга окончательно лишился рассудка. Тосака ставит камушек обратно, генератор энергии, от которого он сейчас зарядился, садится обратно в кресло.
-Кирей? Где ты видел Кирея, я о нем не слышал уже три дня, а он мне нужен... Альтер? Господи! Ты точно не в себе...
-Кирей, которого ты знаешь, мертв. И перед этим он убил тебя. А после этого его убил второй Кирей. И если эта сука заявится сюда со своими улитками, я выпотрошу его вот этой вилкой! Да, Альтер. И сейчас я должен ее найти! Пока здесь не появилась еще одна галлюцинация! - поднимается, хочет уйти из комнаты, - святые мандавошки Инанны, где я вообще нахожусь!?
- Ты никуда не пойдешь! Эта чушь, которую ты несешь - результат недостатка энергии. Пусть даже Кирей мертв, такое возможно, но меня никто не убивал, посмотри, я же живой! - он хватает Короля Героев за руку, - Ты забыл, что тебя призвали в войну Грааля, и ты должен сражаться, чтобы мы получили свою награду в этой битве!?
-Ты только так думаешь...ТЫ_МЕРТВ! Пусти, шавка! Что ты знаешь об этой войне!? Это все ваш идиотизм, и он меня больше не касается! Я должен понять, где я...! - Токиоми мертв для него изначально. С рождения. Сознанием. И ему плевать на этого зануду. Найт мечтает о вратах, фантазмами из которых он пригвоздит мастера к стене, как канапе. Его заклинанием возвращают в кресло. Найт смотрит на мастера исподлобья, но по крайней мере теперь уверен, что Токиоми вполне реален.
-Ну, что еще тебе от меня нужно, шавка!?
"ктоэтотчеловекпритворяетсяглупыйдумаетясовсемдурак"
-Мне уже ничего не нужно! Я понял, что ты не тот, за кого себя выдаешь, значит будем знакомиться заново. Мне не нужны проблемы в войне: слуга, тот или иной, у меня должен быть, на этом и сосредоточимся..в дальнейшем...Я буду говорить с тобой как с сумасшедшим, Гильгамеш! Если это поможет понять, что с тобой случилось и что вообще происходит! Давай тогда играть в вопросы и ответы, как тебе удобней? Ты спрашивал, где ты... это дом Тосака, город Фуюки, страна Япония.
-Я один, единственный и неповторимый, шавка! И ни за кого себя не выдаю! Закрой свой рот, и слушай сюда: вся эта война - ложь. И меня волнует лишь вопрос, куда делась та женщина. Я знаю, где находится твое чертово поместье! Но я не там. Не могу быть там. Я исчез в какой-то вонючей шараге и оказался в лесу. Меня волнует вопрос, что это за...измерение!?
-Ты еще скажи мне о множественности миров, слуга! Измерение, ха! - он качает головой, выпивает залпом вина, - Давно не слышал такого бреда! - он смеется пьяно, - Какая женщина? Господи, слуга, ты обезумел! Теперь тебе нужна женщина, о которой ты даже ничего толком не сказал...Давай мы закончим эти дурацкие разговоры, которые напоминают бред сумасшедшего и сосредоточимся на насущном. Ты забыл, какова наша цель? И женщины, и прочая ересь помешают нам заполучить грааль, ты ведь так его хотел!
Найт стискивает зубы в ненависти. Над ним смеет смеяться этот слизень. Он так хочет его уничтожить. Разорвать. Стереть с лица Земли. Он не там, где был. Он где-то, в месте, которое ему неизвестно, которого не существует. Гильгамеш прикусывает губу так сильно, что начинает ощущать соленый привкус крови во рту*
-Дурацкий кусок железа - лишь игрушка. Я ничего никогда по-настоящему не хотел...Я не умел хотеть.
Токиоми наблюдает за слугой, даже особо не удивляется. Нужно решать, что с ним делать и маг все больше приходит к мысли, что стоит использовать командные заклинания и заставить слугу покончить с собой, чтобы вызвать другого, нормального. Благо в семье Тосака еще есть реликвии и активаторы, и за воином дело не станет
-И что же ты вообще умел, Фальшивка... - он ухмыляется.
Найт замирает. Его глаза наливаются сатанинской яростью. Воистину. Лицо мрачнеет. По подбородку стекает черная кровь на грудь, потому что он еще сильнее прикусил себе губу. Он стиснул кулаки, отпусил губу: "КАК_ТЫ_МЕНЯ_НАЗВАЛ?"
Альтер-эго, стоящее поодаль заливается смехом.
-Видишь!Даже ОН это понял! Ничтожество! Что ты сейчас можешь! Кусок пирита! Золота дураков! Ахахаха!
Токиоми берет стоящую у кресла трость с навершием из красного камня, демонстративно кладет на колени, руки светятся огненными сполохами.
-А как я еще должен тебя называть, если ты заносчив как настоящий король героев, но слаб, как котенок, и обвешан железом, как шлюха в борделе!?
Найт пытается взывать к вратам. Но дыры внутри него коротят и почти физически бьют током. Король героев вскакивает с кресла, пытается сосредоточить энергию, чтобы заполнить свои дыры. В какой-то момент он может это сделать. Для Токиоми это выглядит, как черно-красные нити, которые переплетают разорванные магические нити его слуги, расползаясь, будто спрут по телу. Разумеется, эффект этого не дает зарастить все, но по его телу вновь струится энергия так, как она должна.
встает, ощущает разливающуюся в воздухе силу, понимает, что щас что-то будет и на всякий кладет на себя заклятье защиты*
-Тебе не понять. Я был фальшивкой все это время. Только сейчас мне дали жизнь! Через боль и страдания. Мне показали ее! И она прекрасна. Давай, я поделюсь частичкой! - он представляет себе Эа. Но в какой-то момент мысли о мече расплывааются, перерождаясь в другой предмет. В руке возникает нечто, напоминающее Найту палку для игры в лапту. Это бита. Мастер протягивает к слуге руку и пытается вытащить из него обратно свою ману, но тот попадает по кончикам пальцев, которые распадаются на пикселы, как будто Найт повредил не тело, а саму программу. Бита гладкая, приятная на ощупь, крепкая, как камень и легкая, как дерево. Черная, будто обсидиан, лакированная. Прекрасная и безупречная в своей простоте. Ни гравировок, ни украшений, которые бы только испортили безупречную текстуру дерева.
-Я знал! Я знал! - он смеется истерически. Токиоми с криком отдергивает руку и прижимает ее к груди, отступает от ставшего страшным, как дьявол незнакомца, который оскалившись, держит в руке черную биту с восторгом в глазах. Мастер пытается рассмотреть рану, но пальцы рассыпаются красными квадратиками, оставляя мага без кисти с командными заклинаниями. Он падает на колени и воет. Его тут же хватают за ворот и поднимают в воздух.
-Ну, что, шавка!? Кто подделка!? Сможешь повторить это, крыса!? Сможешь повторить это мне в лицо!?
Токиоми не слышит: он так удивлен тому, что сделали с ним, что почти не осознает реальности. Он поднимает голову, открывает рот, но не произносит ни звука, будто гортань онемела и только смотрит, налитый паникой и страданием до краев, которые начинают выплескиваться, проявляясь в искаженном лице и невидящем взгляде.
-Ты так жалок...ты последний в списке тех, у кого есть тень права оскорбить меня. Омерзительный, скучный, никчемный. Худший из всех мастеров, которые только могут быть! - он тяжело дышит, раздувая ноздри. Вся злоба, копившаяся в Найте сейчас вырывается из него наружу. Токиоми швыряют в стену. Слуга ударяет по дивану, и часть его роем пикселов рассыпается в стороны. Гильгамеш смеется, будто выдавливая из себя хохот. Или наоборот: пытаясь его прекратить. раскрасневшийся, растрепанный, перепачканный черной кровью.
Маг ударяется об стену спиной, безвольно сползает по ней.
-Видно, Энлиль сжалился надо мной!? Воистину, я делаю что-то правильно! И впервые осознаю это! Токиоми! Отвечай мне! Если хочешь жить, сраная ты шавка! (под нос) если это можно назвать жизнью...
-Ну, раз так, то мне нечего терять! - он пытается подняться, опять смотрит на свою поврежденную руку, встает на ноги и атакует второй рукой огненным шаром. Тот летит в противника и, вдруг, рассыпается фейерверком оранжевых, желтых и белых пикселов. Найт просто инстинктивно отбил эту атаку, но, его способность, похоже, распространяется на все текстуры. Он даже удивился.
-Токиоми...я в хорошем расположении духа...убери свои заклинания. Ты меня не интересуешь. Я ухожу искать Альтер.
Маг понимает, что тот бред, который нес псевдослуга не лишен правдивости, и так это его бесит, что он начинает швыряться заклинаниями
- Фальшивка!, - кричит исступленно, - Вы все меня предали!
Противник частично отбивает шары, частично уворачивается, пытается подобраться к Токиоми поближе. Один из огней пролетает прямо рядом со щекой и опаляет ее. Найт шипит, но не останавливается.
Токиоми продолжает атаку, но чувствует, как мана уходит, хватает с каминной полки камень, но в него попадает атака этого странного фантазма, который превращает его в ровные до тошноты разноцветные квадраты. Конфетти из них высыпается из руки мага на пол. Враг не нападает, а стоит в полуметре от него и хмурится укоризненно.
"господикакяусталянесоздандляэтойвойнывсечтояхотелэтобытьсчастливымсосвоейсемьейдайтемнеотдохнуть"
Безысходность накрывает с головой. Токиоми отбегает назад, призывает трость, скручивает зубами камень в навершии трости и выдергивает оттуда лезвие, которое вознает себе в горло. Хрипит. Кровь пенится на его горле. Улыбается. Оседает на пол, и замирает со стекляннми глазами. Он тоже рассыпается в пыль.
-Слабак..., - он тихо приглушенно смеется, - СЛА_БАК!
"тыневынесичастицымоегостраданияясильнеетебя"
*закрывает глаза, ощущает, что пол сменяется камнем. Становится жарко, и что кто-то кричит. Он тут же открывает глаза и видит полуголую женщину, кричащую ему по-шумерски, что он вор и колдун.
До того, как сюда прибежал еще один любитель кричать Гильгамешу о его фальшивости, он прыгает в окно и бежит оттуда в толпу, хватая на ходу какую-то хламиду, чтобы закрыться. На бегу сталкивается с прохожим и понимает, что это лицо видел раньше: немногие ходят с синими волосами в грязных полотенцах. Поспешно отбегает и наблюдает со стороны за тем, как Лансер и Энкиду отбивают девушку у стражи.
Listen or download Monolith Productions Bloat for free on Prostopleer
@темы: FatePALM
-
-
28.09.2012 в 11:45-
-
28.09.2012 в 17:58-
-
28.09.2012 в 18:00